Главная Видео Илья&Юра Авторы Всё&Вся Форум Анекдоты Модест

Юрий Стоянов: Я не считаю, что какая страна, – такое и телевидение. Я считаю, что какое телевидение, – такая и страна

«Левый берег»
Сергей Неретин


 
































Автора и ведущего всенародно любимой передачи (никакого лишнего пафоса!) Юрия Стоянова знают и любят, наверное, все граждане как России, так и Украины. Как-то даже довелось даже слышать в приватной беседе лирическое откровение известного правого украинского политика, что мол надобно запретить весь российский телепродукт в отечественном ящике… оставив в нем лишь «Городок». Такое признание дорогого стоит.
----------------

Впрочем, сам Стоянов на дифирамбы прославившей его программы почти не обращает внимания. Ибо прекрасно осведомлен о том, сколько весит «Городок» на весах народного обожания. И главная его задача теперь – удержать синхронное дыхание программы с жизнью масс.

- Вас случайно не задевает тот факт, что вас ассоциируют исключительно с «Городком»? Да, сейчас вы часто светитесь в кино, но люди все равно помнят ваше лицо благодаря «Городку».

- Почему меня должно это задевать? Я же за это боролся… Это ребенок, которого я вырастил вместе с моим партнером – Ильей Олейниковым. Это дело всей моей жизни. Я сыграл в общей сложности около 4000 персонажей. В идеале люди, видя их, должны улыбаться. Ведь эти персонажи поставлены нами в определенные обстоятельства, где они выглядят смешно. Уверяю вас, что если их поставить в более драматические ситуации, они будут выглядеть иначе. Поэтому у меня нет комплекса нереализованности. Да, меня приглашают в кино благодаря «Городку». Потому что режиссеры, видя его, видят и мой потенциал… И они приглашают меня специально на те роли, которые, могу сыграть только я! Красиво я объяснил? 

- Красиво…

(Стоянов взрывается эмоционально) - А если «по-чесноку» говорить, то козлы они все, что раньше меня не снимали! 

- Не переживайте, вы же потихонечку наверстываете упущенное.

- Ничего я не наверстываю… В кино я снимаюсь не так много, как хотелось бы. Всего лишь 1-2 картины в год… В то время, как другие актеры снимаются в 14-16 фильмах. Отчасти это происходит из-за «Городка»… А отчасти потому, что я излишне переборчив. Принятие решения – очень опасный момент в работе артиста. Если ты дорожишь своей репутацией, то стараешься не вляпаться в что-то такое, что вообще не будет зависеть от тебя… Почти не бывает такого, чтобы в очень плохом фильме хорошо проявил себя какой-то актер. Как правило, ты становишься заложником плохой картины. Максимум, что ты можешь, – достойно выглядеть… Но не более того. Это профессия, в которой хочется доверять кому-то – режиссеру, сценаристу… Короче, талантливым людям.

- Вот вы, получается, доверились молодому киевскому режиссеру Александру Стеколенко, снявшись у него в фильме «Алые паруса» по одноименному произведению Александра Грина (премьера фильма ожидается весной на телеканале «Интер» – «Левый берег»). Не боитесь за результат? 

- В данном случае возраст не играет никакой роли. Потому что ты сам уже входишь в тот возраст, когда режиссеры, которые старше тебя и на которых ты смотришь как на мастеров, они уже или не снимают кино, или им не дают денег. Возьмем, к примеру, Никиту Михалкова – он старше меня всего-то на 12 лет – мне сейчас 53 года… А вот когда мне было 30, то мне казалось, что это очень зрелый персонаж. И насколько больше успел этот гениальный человек, чем успел ты в своей жизни... пока ждал, что изменится страна, время, ситуация, будет хороший сценарий, появится твой режиссер? Вот они и появились все, когда тебе уже хорошо за сорок… (Стоянов грустно смотрит в окно, дымя сигаретой)

- Полноте… В отличии от многих вы все равно успели вкусить народной славы… 

- Да, вкусил. Не буду скрывать, в нашу профессию часто приходят за славой. Потому что, когда маленький мальчик заявляет, что хочет быть артистом, у него существует поверхностное представление об общих приметах этой профессии, главными из которых как раз являются публичность, обожание, преклонение... Да, в актерство очень часто идут за славой. И этого не надо стесняться. Но все почему-то потом начинают красиво уходить от этого вопроса.
К чему обязывает народная любовь? Ну, как минимум, не быть жлобом… И когда к тебе подходят люди с просьбой дать автограф, нужно не ворочать рожу от них, а улыбнуться и дать его. Потому что подошедший человек – один из тех миллионов, которые принесли тебе популярность. Ты им понравился! Поэтому тебя продолжают приглашать в кино режиссеры.
Понимаете, я не Филипп Киркоров… Девочки не осаждают мой подъезд, а его стены не расписаны фразами «Юра – the best forever!»… У меня этого нет. Потому что мы (с Ильей Олейниковым) для народа свои… Для многих людей мы соседи, давно живущие рядом. Они уже даже передали нас своим детям, по наследству.

- Как вы оцениваете современное кино и его героев?

- Каждое время получает своего Гамлета… Почему, как вы думаете, так много ставят Гамлета? Потому что время меняется. И вместе с ним меняется герой. Вопросы остаются… А вот ответы могут быть другие. В вопросе «быть или не быть» нет восклицательного знака. Вообще, артист – это ретранслятор того, что думают люди, а точнее – что они чувствуют. Потому что думать они не очень-то любят. В России сейчас время такого кино, когда люди ищут в нем ответы на мучащие их вопросы и не могут их найти. Вот был период чернушного кино, а теперь тянется период безответного, безвыходного кино. Не снимают сейчас такие фильмы, как «Я шагаю по Москве» или «Берегись автомобиля» – лирические, трагические, с юморком. Сейчас время тяжелого кинематографа.

- Например?

- Посмотрите программы последних российских кинофестивалей и имена фильмов-победителей. Например фильм «Петя по дороге в Царствие небесное» получил гран-при последнего Московского кинофестиваля. Или фильм «Волчок» – на последнем Кинотавре он тоже отхватил главный приз. Таких фильмов в России сейчас очень много.
Но главный вопрос теперь заключается в том, чтобы кино вообще выжило. Еще два года назад наша страна производила около 800 фильмов плюс кучу сериалов! Тогда кино снимали все кому не лень, и в нем снималось… все, что могло сниматься. А потом бац – пришел кризис. Телевидение сначала сильно испугалось, но потом потихоньку поняло, что из «а-а» можно делать пули – недорогие, не ранящие при попадании, но оставляющие пятна. Так вот ТВ сейчас снова становится на ноги, а кино… Там этот процесс протекает медленнее. У нас очень много картин «заморозились» на стадии производства. И неизвестно, когда снова пойдет процесс. 

- Ну, вы-то при деле всегда будете, пока жива программа «Городок». Кстати, не боязно, что она в какой-то момент может превратится в хлам, учитывая различные новомодные юморные веяния в виде «Нашей раши», «Прожекторперисхилтона» и иже с ними?
 
- Нет, я не боюсь. Ни я, ни мой партнер не дадим этого сделать. Мы прикроем «Городок», чтобы он навсегда остался легендой. Кстати, а кому он может показаться старомодным? Вот, например, вам, да?.. А я не глупее вас… Ну, допустим… Но, я уверен, что мне он покажется раньше неактуальным, чем зрителю. Передача живет тогда, когда она умеет идти на один шаг впереди зрителя. Если я почувствую, что трындец, мы сядем с моим партнером и придумаем что-то другое. 

- А если вдруг телепродюсеры начнут вас убеждать, показывая плохие цифры рейтинга «Городка», что мол зрителю он уже наскучил – что тогда?

- Какие продюсеры, какой рейтинг?.. (Стоянов взрывается) Они сначала переделывают десять лет зрителя, а потом говорят, что он хочет! Ну, что за лукавство?! Пусть лучше скажут честно, что это они так видят… Или, что им кто-то сверху приказывает так видеть. Я не считаю, что какая страна, – такое и телевидение. Я считаю, что какое телевидение, – такая и страна. Телевидение в состоянии сделать ТАКИЕ (!) вещи, что вы даже не представляете… Оно может ПОМЕНЯТЬ страну… На раз! Вещи, которые казались естественными 10-15 лет назад, сейчас становятся невозможными. Теперь они, видите ли, не в формате. Поэтому я не верю, что наши продюсеры чувствуют зрителя.

- А вы следите за телевизионными рейтингами «Городка»?

- Конечно, слежу. После каждого выхода программы просматриваю цифры, которые она получила.

- И вас не терзают сомнения, что где-то, исходя из низких показателей, надо было бы поставить тот или иной эпизод по-другому, либо сыграть как-то иначе?

- Лично у меня нет таких сомнений. Пусть сомневаются те, кто планирует эфир программы. Это им надо думать «по-другому»… Например о том, чтобы снизу подпереть программу (то есть, поставить перед «Городком» что-то зрительское, для «разогрева» аудитории – «Левый берег»), потому что в это время на соседнем канале началась что-то серьезное. Сегодня ты никуда не денешься от контрпрограмирования. К счастью, на канале, где я работаю (РТР - "Левый берег") менеджмент имеет человеческое лицо. Эти люди оперируют в том числе и качественными показателями. Поэтому к «Городку» у них иное отношение.
Вот я иногда интересуюсь у руководства, а почему в эфире так мало анонсов нашей программы, и в ответ слышу: «Какие анонсы, старичок? Это сериалам нужны анонсы, чтобы их смотрели… А «Городку» они не нужны». Разве автомобили марок «Бэнтли» или «Феррари» нуждаются в рекламе? Так вот, они (руководители канала) считают «Городок» имиджевым продуктом РТР. Но я знаю, что на других каналах существуют иные подходы – продюсерко-прагматические: если ты где-то не додал рейтинга, то будь любезен на выход. 



- Общеизвестным является тот факт, что сценарий «Городка» пишет группа авторов из Одессы. В связи с этим возникает вопрос – как им удается чувствовать воздух российского зрителя? Ведь в Украине люди, настроения и проблемы все-таки иного характера, нежели в России… Здесь совершенно другой информационный фон.
 
- Я жутко благодарен вам за этот вопрос. Я ждал его много лет. Это вопрос вопросов для меня. Из-за него я постоянно ругаюсь с моими авторами. Чем больше мы отдаляемся от 1991 года, тем понятней становится, что Россия и Украина – разные страны. Хотя наш президент постоянно подчеркивает, что украинцы – братский нам народ. Кстати, я что-то не припомню, чтобы ваш последний президент высказывал аналогичную точку зрения. Мне кажется, это тоже важно: кто как кого называет… Внешняя форма тоже играет роль.
Ну, да ладно, вернемся к моим авторам. Я часто им говорю: вы замечательно интегрированы в украинскую жизнь и прекрасно знаете о ней; вы болеете за «Динамо-Киев» и поэтому говорите мне: «Извини, но мы сегодня играем с англичанами»… Я к этому отношусь толерантно. Потому что сам родился в Одессе и моя мама является преподавателем украинского языка. Но я с 17 лет живу в России, и возникает вопрос: кто я в этой ситуации? Это как Гейне сказал: «мир разорвался пополам, и трещина прошла через сердце поэта». Конечно, я не Гейне, но маленькая трещинка у меня присутствует.
Так вот, я талдычу своим авторам, что нужно смотреть российские телеканалы, читать российскую прессу. То есть, надо жить реалиями той страны, для которой пишешь. А как иначе? Ведь надо чувствовать, что чувствуют те люди, знать их проблемы… И все! Потому как российские проблемы подчас отличаются от украинских. Из-за этого у меня с моими сценаристами периодически возникают трения. Слава Богу, мы их как-то разруливаем… За счет чувства юмора и мастерства.
Но это правда, что наши страны уже отличаются друг от друга. Я часто снимаюсь в Украине и вижу, что выросло новое поколение людей. Они великолепно говорят на украинском языке и прекрасно общаются со мной на русском. Незаметно друг для друга они переходят с одного языка на другой. И все это происходит очень уважительно в отношении собеседника. Хотя каких-то 20 лет назад люди в Украине общались на суржике. То есть, возникла некая культура языка.
Да, и для многих ваших политиков русский – родной язык. Они говорят на украинском подчас безграмотно, «по-бомажке», постепенно ему обучаясь. Я приветствую это. Но я также за то, чтобы не забывать русский, и чтобы было право выбора. Вообще, свободный человек – лучше, чем человек, которому приказали. Русский – это язык общения для славян… 

- …как во многих странах мира английский приобрел статус интернационального…

- …совершенно верно! Даже в каком-нибудь захолустном финляндском селе фермер знаком с базовым английским. Это же классно! Впрочем, во французы, зная этот язык, не хотят на нем общаться. Из принципа! Потому что французы с англичанами – это как мы (украинцы) с Россией.
Кстати, там стратегический союз вроде намечается, а вот с человеческим нелады.

- Вы наверняка пристально следите за общеполитической ситуацией в нашей стране…

- А как же! Я ежедневно общаюсь по телефону с мамой. Она у меня очень интегрированный в украинскую жизнь гражданин. Кроме того, у меня масса друзей в Одессе и Киеве. Я с ними часто общаюсь, и стараюсь несколько раз в году приезжать в Украину не по делам. Но я хотел бы о другом сказать. Не смотря на то, что никогда не состоял в Коммунистической партии, я все равно считаю, что то, что сотворили в 1991 году Ельцин, Кравчук и Шушкевич в Беловежской пуще – это большая трагедия. К тому же, это личная моя трагедия. Я потерял отца во время развала Союза, который отчасти стал причиной его смерти. Потому что в обеих странах сразу же начался бардак. Его сердце попросту не выдержало новых времен.  
Тем не менее, раз уж так случилось, то я считаю, что и украинцам, и россиянам надо сохранить все лучшее, что было между ними в советские времена, отторгнув все плохое из нового времени. И спокойно сосуществовать вместе по примеру европейских народов. ЕС – это серьезная штука! Это не только евро, который круче доллара… За этим еще что-то стоит. Например, возможность спокойно навещать друг друга.

- Вы, кстати, сейчас в Питере живете?
Дом у актера там, где есть работа для него… и там, где хорошо его семье. Так выстроился технологический процесс за годы съемок «Городка», что… я могу спокойно довериться людям, которые делают его вместе со мной. Раз в месяц на восемь дней я приезжаю в Петербург, и делаю все, что от меня требуется. А остальное время живу в Москве. Вообще, я вам скажу, это великое счастье – доверять другим людям. 

- То есть, вы не репетируете подолгу сценки «Городка», а играете сходу?

- И да, и нет… Какие-то вещи мы с Ильей обсуждаем до съемок, выстраиваем логику поведения, немного репетируем и все такое. Но полностью отдаемся игре только тогда, когда включается камера и звучит слово «запись». В кадре наше поведение невозможно угадать, из-за чего рождаются импровизации. Потому что камера – наш партнер и провокатор. Когда она выключена - нет того азарта. Все то лучшее от нас, над чем смеются люди, появилось только благодаря ее работе.



- Как вы поддерживаете в себе уровень знаний о жизни социума, столь необходимый для работы над такой программой как «Городок»? Ведь известно, что у вас хорошая квартира, машина, дом за городом… Да, и вообще "все в шоколаде".
 
- Начнем с того, что все вышеперечисленное вами – норма для европейского человека… У нас же это признак достатка. Потому что народ много лет существовал непонятно как. А по поводу поддержания уровня знаний о жизни народа, существует такая простая вещь, как наблюдательность, которая у меня очень развита. И вообще, профессия актера зиждется на умении слушать, удивляться, смотреть, запоминать, фиксировать, узнавать, быть любопытным, не терять связь с собственным детством (не стесняясь его) и т.д.
Проблема состоит в другом. Когда приходит узнаваемость, эти возможности ограничиваются. Для меня они ограничиваются не тем, что я уже не езжу в метро. Если раньше я мог сесть в обычной кафешке и наблюдать за каким-то ужасно смешным человеком или за тем, как два идиота выясняют кто кому должен две гривны, то сейчас меня могут узнать, показать пальцем и начать улыбаться. Поэтому для меня источником знаний о жизни обычных людей теперь становится умение слушать. Я очень тяжелый слушатель… Переспрашиваю по 150 раз, не давая человеку быстро рассказать историю. 
Кроме того, я регулярно читаю газеты, смотрю телевизор, лажу в Интернете… Но все это не дает ощущения жизни. Зато огромной подпиткой служит пребывание в Одессе. Этот город – мой аккумулятор! Я езжу туда подзаряжаться. И ко мне очень спокойно относятся там, абсолютно не обожествляя, как и должно быть в нормальной семье. Потому что артисты, у которых близкие люди начинают рассказывать им, что они гении – их судьбы очень быстро заканчиваются. К счастью, у меня этого культа никогда не было – ни дома, ни среди друзей. 

- Вы как-то готовитесь к старости?

- Да, я принадлежу к тем людям, которые понимают, что жизнь конечна. Я недавно себя поймал на том, что хочу поймать признаки старения… Вот, в чем они? Я не имею в виду то, что ты уже не можешь пробежать стометровку, не запыхавшись. (Стоянов задумывается, поворачиваясь к висящему рядом зеркалу) Все-таки избранная мной профессия продлевает жизнь. Вот меня покрасили для роли в одном фильме в рыжий цвет… Я смотрю на себя и вижу, что все не так страшно. (Стоянов смеется)
А вообще математика – вещь грустная, применительно к возрасту. Когда у тебя маленький ребенок… Ну, не совсем маленький – шесть лет – но все равно маленький... Так вот, если ты начнешь высчитывать, а сколько будет тебе, когда она окончит школу, а потом институт, а увидишь ли ты то, а увидишь ли се… Это депрессивный путь. Надо жить тем, какая она сейчас. Вот это и есть счастье, реально продлевающее жизнь.





 

Rambler's Top100 Rambler's Top100