|
Сегодня известному юмористу исполняется 65 лет
Илья Олейников и Юрий Стоянов, пожалуй, самый устойчивый юмористический тандем на эстраде. Их совместное шоу «Городок» пользуется неизменной популярностью у зрителей. Видимо, все дело в том, что Илья Львович и Юрий Николаевич родились в один день, правда, с разницей в десять лет. Сегодняшним нашим собеседником стал Илья Олейников. Свой 65-й день рождения Илья Львович, по его собственным словам, будет встречать в узком семейном кругу. Что же до подарка к юбилею, то шоумен сейчас мечтает только об одном — о возвращении голоса, который он потерял на съемках очередных выпусков «Городка» и говорить может только шепотом. Так что это интервью стало возможным благодаря помощи супруги Олейникова Ирины Викторовны, «транслирующей» для журналистов его ответы.
— Илья Львович, вы родились с Юрием Стояновым в один день, но с разницей в десять лет. Наверное, поэтому у вас полная психологическая совместимость?
— Да, у нас с ним один день рождения — 10 июля. И какой-то элемент мистики в этом, конечно, есть. Но, вопреки всем гороскопам, мы совершенно разные люди. Вообще! Я вам так скажу: все непросто в этом мире. И до того, как мы с Юрой встретились, нам было не очень хорошо. Лестница, по которой мы карабкались, чтобы чего-то в этой жизни достичь, была крутой и грязной. Но, видно, так было надо, раз мы все-таки нашли друг друга и с тех пор многое в нашей жизни наладилось. Так долго работать вместе, безусловно, тяжело. Скажу честно, жены знают о нас с Юрой меньше, чем мы друг о друге. Как о человеке знаю о Стоянове все. Читаю в его душе, как в открытой книге. Точно так же и он. Эти знания помогают нам лучше друг друга понимать. Тем не менее, когда приходит лето, мы с радостью разбегаемся.
— Выходит, вы верите не в гороскопы, а в судьбу?
— В гороскопы не верю, хотя знаю людей, которые этим занимаются. А вот к экстрасенсам отношусь более чем серьезно. Есть у меня одна знакомая, Галя, которую когда-то молнией по голове шарахнуло, а потом еще и дерево сверху свалилось, чтобы, значит, закрепить успех. С тех пор Галя стала видеть то, чего простые люди не видят. Она мне много чего предсказывала и, что интересно, все сбывается. Например, в 1996 году я с большим трудом заработал энное количество денег, купил наконец-то квартиру и был безумно счастлив по этому поводу. Галя пришла эту квартиру «чистить», тогда мы с ней и познакомились. Посмотрела и сказала: «Вы скоро уедете отсюда. Максимум через три года». Я ее, конечно, выставил: «До свидания, спасибо за все!» Мне тогда подобное и в голову прийти не могло. Куда это я должен уезжать?! Квартира на Московском проспекте, лучше и быть не может. В ремонт вбухал все, что у меня тогда было. А через три года мы… переехали в загородный дом.
— Многие артисты не любят дней рождения и юбилеев. А вы как к подобным праздникам относитесь?
— Я о них, будь то день рождения или годовщина свадьбы, всегда… забываю. Жену это бесит безумно. Она считает, что я обязан помнить все даты. И скандал у нас в таких случаях, как правило, начинается издалека. «Ты ничего не хочешь мне сказать?» — спрашивает супруга. Я совершенно искренне недоумеваю, о чем она? Жена же вместо того, чтобы объяснить, молчит — она свое дело сделала, уела меня. Когда выясняется, что я в очередной раз облажался, становится стыдно.
А однажды у меня в голове вообще все перевернулось. Расписались мы с женой много лет назад в октябре, а я почему-то решил, что это произошло в феврале. Купил огромный букет цветов, причем заранее, чтобы не забыть, и приперся с ним домой: «Поздравляю!» «С чем?» — удивилась жена. «Как, — говорю, — с годовщиной свадьбы!» Надо было видеть выражение ее лица: «Ты что, Клявер, с ума сошел?!» (Клявер — настоящая фамилия Ильи Олейникова. — Авт.)
— Если не секрет, как выкручивались?
— Сказал: «Ну так возьми. Только учти, в октябре я тебе уже ничего не подарю. Считай, поздравил авансом».
— Можете объяснить, почему женщины помнят все даты, а мужчины нет?
— Наверное, потому, что для женщин личная жизнь важнее, чем для мужчин. Женщины ее ставят на третье, второе и даже первое место. А мужики же работают!
— Женщины тоже работают.
— Моя жена — нет. Согласитесь, все-таки мужчины обеспечивают семью едой, вещами и всем прочим. К тому же, мне кажется, что мужики по своей природе более рассеянные. А для вас, женщин в этом есть определенный садизм. Дескать, я помню, а ты — нет. Так напомни! Нет, надо выждать, унизить, растоптать и только потом объяснить, в чем дело.
— Вы с супругой Ириной Викторовной вместе уже 38 лет. В чем секрет семейного долголетия?
— Мы далеко не всегда понимаем друг друга, зато знаем главное: нам следует быть вместе. А это стержень взаимоотношений. Если такое понимание есть — надо жить. Если нет, то чего держаться за юбку или штаны? Пока мы с Ириной живем, многие наши знакомые уже развелись раз по пять. Когда спрашиваешь, почему, отвечают: «Зачем жить с женщиной, которую не люблю?!» Говорю: «И ты до сих пор не понял, что итог будет один и тот же? Пройдет время, она тебе надоест и опять будешь искать что-то новое. Успокойся, не ищи!» По-моему, пять раз подряд нарываться на одно и то же — явный перебор.
— А вы, значит, с первого раза нашли то, что нужно?
— Вообще-то у меня уже четвертый брак — до Иры было три фиктивных. Я же в Москву приехал из провинции, нужно было как-то зацепиться в столице. А девушки, хоть я и платил им за оформление отношений деньги, коварные попадались. Одна через три месяца вдруг заявила, что забеременела. А я тут при чем, я же к ней пальцем не прикасался. Естественно, пришлось срочно расстаться и искать другую. Так вторая и предупреждать не стала, просто родила! Слава Богу, у нее хватило ума и совести не указывать при этом на меня. Был еще один брак, какой-то вялотекущий и непонятный. В общем, прежде чем встретить Иру, изрядно помучился.
— Помните, как произошло это судьбоносное знакомство?
— Я к тому времени развелся с очередной женой, потерял московскую прописку и работу — пришлось вернуться на родину, в Кишинев. Устроился в фольклорный ансамбль, с которым гастролировал по городам и весям. Однажды нас занесло в маленький город Славянск. Ира пришла на наш концерт, сидела в первом ряду очень строгая, с книжкой в руках. Как к такой подойти, что сказать?! В общем, сам не осмелился, в антракте подослал к ней нашу костюмершу. А та все перепутала. Вместо того, чтобы сказать: «Обратите внимание на юношу, который появится после открытия занавеса!», брякнула: «Обратите внимание на юношу, который откроет занавес!» В результате Ира все второе отделение смотрела не на меня, а в сторону кулис — ждала.
Я еле дотерпел до конца выступления, перехватил девушку уже у выхода и… понес какую-то несусветную чушь. Потом спросил: «А не выпить ли нам шампанского?» На что Ира сказала: «Пожалуй, нет. Но я, наверное, выпью коньяка, чтобы снять напряжение». Если учесть, что в кармане у меня была только трешка до зарплаты, то можете себе представить, в какое неприятное для мужчины положение я попал. Но Ира повела себя словно ангел: узнав, что у меня не хватает денег, чтобы расплатиться, спокойно достала из сумочки червонец. Со временем выяснилось, что Ира родом из Петербурга, в Славянске же была на практике. Так с тех пор мы и живем в любви и согласии.
— И не ссоритесь?
— Еще как ссоримся. У нас такие скандалы бывают. До битья посуды, правда, не доходит, но иногда появляется желание… задушить. Причем обоюдное. Ирина всегда конфликтует очень интеллигентно, даже голоса не повышает. Если бы вы знали, как это выводит меня из себя. А потом у нее в голосе появляется надрыв, и я понимаю: все, кранты. Надо валить куда-нибудь, чтобы переждать эту неприятность. Еще надо сказать, что она никогда не придет мириться первой. И я, понимая, что от добра добра не ищут, дня через два прихожу и говорю: «Ладно, извини, погорячился».
— Всегда идете мириться первым?
— Почти. Она мирилась только один раз, много лет назад. Тогда из Кишинева приехал мой папа и начал накручивать меня относительно семейной жизни.
— Что ему так не понравилось?
— Ира его все время поучала. Дело в том, что жена очень любит чистоту, а папа… он из Молдавии. Если съедал кусочек хлеба, создавалось впечатление, что ел не один человек, а рота солдат. Причем обедали по полной программе: первое, второе, третье и фрукты. После папы оставалось несметное количество крошек. Жену это бесило. Я ее просил: «Промолчи!» Но она не могла, характер такой, все время говорила: «Лев Нафтулович, вы не могли бы есть аккуратнее?» Папа бросал ложку и кричал: «Я сейчас уеду из этого города!» И меня постоянно возбуждал: «Твоя жена меня не уважает». Папа гостил у нас тогда достаточно долго, но счастлив был, по сути дела, только один раз, когда мы его вывезли на дачу за 100 километров от Ленинграда. Мы с папой ели шашлык, и вдруг он говорит: «Как мне здесь нравится. Можно крошить, и она мне ничего не скажет».
— Называется, довели человека до крайности.
— В тот злополучный раз мы ехали в «Запорожце» (машина у нас тогда такая была): жена за рулем, папа впереди. Они опять начинают выяснять отношения, и тут папа говорит: «Если она не замолчит, я сейчас выброшусь из «Запорожца»!» Поскольку папа был гораздо больше, чем машина, он вряд ли смог бы воплотить свою безумную идею в жизнь. Но само желание выброситься из «Запорожца» привело меня в ужас. После этого мы с женой не разговаривали недели три. Наш сын Денька был совсем маленьким, месяцев восемь. И я в знак того, что очень обижен, все это время спал в его деревянной кроватке. Она была с решеточками вместо спинок, на одну из них я клал ноги, которые, естественно, свешивались вниз. Вот тогда у жены сдали нервы и она сказала: «Ладно, давай мириться!»
|
|
