Главная Видео Илья&Юра Авторы Всё&Вся Форум Анекдоты Модест

Артист Юрий Стоянов: Над властью шутить не интересно, хочется шутить о вечном

НЕДЕЛЯ
Анна Федина


 
















25 июня в рамках Московского кинофестиваля пройдет премьера фильма Анны Чернаковой "Наш Чехов, или Смерть в пенсне" о некогда успешном режиссере, который по просьбе бывшей труппы возвращается из-за границы, но наотрез отказывается ставить "Вишневый сад", считая его несовременным. С исполнителем главной роли Юрием Стояновым специально для "Недели" побеседовала Анна Федина (Vogue) .

неделя: Как вас угораздило замахнуться на Чехова нашего Антона Павловича?

юрий стоянов: Очень просто. Одного из сценаристов фильма - Александра Адабашьяна - я давно знал и любил. А второго, вернее вторую, - Анну Чернакову - не знал совсем, но помнил чьи-то слова, что обязательно надо работать с молодыми режиссерами. Так что этот дуэт показался мне любопытным. Я никогда не снимался в так называемом авторском кино. Гонорар был такой символический, что я подумал: "Ну, наверное, совсем арт-хаус. Надо попробовать". В результате своим присутствием я сделал все, чтобы этот артхаус, этот эстетский триллер, как изначально позиционировалась картина, угробить. Я не со зла, просто я не знаю, как играть артхаус, я знаю, как играть живого человека, и вот этот человек что-то привнес в картину, а что-то в ней безжалостно уничтожил. И все равно после окончания съемок у меня остались вопросы к этой ленте: неужели любовь к Чехову делает человека способным на убийство? К счастью, ответ на этот вопрос должны были искать другие актеры. Кстати, я понял, что такое авторское кино, - это мало пьянки и много дублей. Вообще я очень люблю кино за возможность отдать себя в чьи-то руки и не заниматься саморежиссурой. Главное - чтобы руки были талантливые.

н: Устали быть сами себе режиссером в "Городке"?

стоянов: Наоборот, когда это касается "Городка", у саморежиссуры одни сплошные плюсы. Он весь, все хорошее в нем, все, что получилось и что не получилось, - оно как раз и связано с саморежиссурой. Мы бы не потерпели третьего человека в своем "Городке". Все-таки это самореализация двух людей, которые понимают друг друга с полуслова. Опять же наши персонажи построены на всем том, что нами не сыграно, не спето, не высмеяно. А так, как мы себя знаем, нас не знает никто. Но в какой-то момент возникает естественное актерское чувство, что надо побыть в чьих-то руках, побыть просто артистом. Оно такое правильное, ностальгическое, свойственное самой природе этой профессии.

н: Насколько волнительно для вас оказаться на съемочной площадке у другого режиссера?

стоянов: Все зависит от того, любят тебя или не любят. Наверное, я выражаюсь в не самых профессиональных терминах, но по-другому и не скажешь. Начинается с того, как тебе дали почитать сценарий. Одни говорят: "Ну, давайте, подумаем, попробуем, может, что-нибудь получится". А другие сразу точно знают, что хотят на эту роль именно тебя. То, как тебя пригласили, даже важнее, чем то, что ты прочитаешь.

н: Вы снимались в "12" у Михалкова; на "Кинотавре" прошла премьера картины Месхиева "Человек у окна", где вы сыграли главную роль. Какая у них любовь?

стоянов: В фильме Михалкова у меня была роль инструмента в большом оркестре, и он заранее знает, как каждая дудочка или скрипка должна звучать. Поэтому на съемках он постоянно объясняет, что ты гений, что до твоего уровня местами дотягивается Де Ниро, но ты все равно круче. И ты, как сумасшедший, начинаешь в это верить. Сценарий Михалков предлагает в таком же стиле: он мне позвонил и шутливо предложил сняться в "пенсионерском кино", ему тогда как раз 60 исполнялось. На вопрос: "Что за роль?" - он с классической михалковской интонацией ответил: "Роль потрясающая, старичок. Фантастическая. Сыграешь тонюсенько".

н: А Месхиев?

стоянов: С Димой Месхиевым все было сложнее. Этот сценарий изначально писался под меня, а потом был предложен Диме. Он очень активно включился в работу над текстом, но я понимал: что чем сильнее он его меняет, тем призрачнее становится моя надежда сыграть. Он просто не верил, что я справлюсь. Я видел, что ему очень мешает тянущийся за мной телевизионный шлейф. Он ставит себя на место зрителя и понимает, что зритель хочет видеть меня таким, каким я сам его приучил себя воспринимать. А Дима - человек, скорее, интуитивный, чем рассудочный. Его работа построена на патологическом неприятии даже намека на неправду. Ему даже ничего не надо говорить, ты в его взгляде прочитаешь диагноз тому, что ты сыграл. Так что помучил он меня на пробах изрядно, но мне все-таки удалось его переубедить. В результате получилась картина про хороших, несчастливых людей, про тех, кто любил и кого бросали.

н: Вам телевизионный шлейф мешает?

стоянов: Мне - нет, потому что я знаю, что могу быть другим. Но я понимаю и отношусь без обиды к людям, которые во мне сомневаются. Мне не за что жаловаться на "Городок". Я не король раскрепощенности, и именно эта передача придала мне уверенности в себе.

н: Вы согласны с утверждением вашего героя, что "Вишневый сад" сегодня неактуален, а нужны скандал и провокация?

стоянов: Что вы! Не в таком театре я рос. Все-таки карьеру я начинал в БДТ у Георгия Товстоногова, и нас там приучали совсем к другим ценностям.

н: По театру не скучаете?

стоянов: Я ушел из БДТ в 1995 году, через несколько лет после смерти Товстоногова. Это было тяжелое, но естественное решение. И из-за ситуации с самим театром, и из-за моего в нем места. Я не по театру скучал конкретному, по подмосткам, по запаху - это все болтовня. Да и вообще, скучают по тому, чего тебя лишили. Мне не по чему было скучать, я, мягко говоря, несостоявшийся театральный актер. Я просто мечтал о не сыгранных еще ролях и как мог реализовывался в "Городке". И потом у меня с детства была невероятная, с комом в горле любовь к кино. Так что в кино я стремился сильнее, чем в театр.

н: Сейчас вы реализуете детскую мечту?

стоянов: Да, хотя и делаю это очень поздно. С другой стороны, я восхищаюсь теми ребятами, которые с 23-25 лет работают и добиваются успеха, но про себя я точно знаю: если бы в 25 я прославился, то к 26 все бы растерял. Так что, наверное, это правильно, что я так долго шел к кино.

н: Следите за юмором на телевидении?

стоянов: Как зритель да. Когда смешно, смеюсь. Поначалу мне очень нравился "Comedy Club", это другой способ шутить, если хотите, другой вид транспорта. Вот бывают спортивные машины, грузовые машины, роскошные машины, но с ними все понятно. У них у всех четыре колеса, а работают они на двигателе внутреннего сгорания. И вдруг появляется самолет, это же всегда интересно. Другой вопрос, что с тех пор "Comedy Club" пустил корни на все каналы, а это уже перебор. Еще мне очень симпатичны молодые люди, которые получают кайф от того, чем они занимаются, когда в их работе есть баловство и хулиганство. А вот когда они начинают ощущать себя профессионалами и считают, что поймали бога за одно место, тут-то у меня возникают вопросы.

н: Создатели "Прожекторперисхилтона" и "Мульта личности" аккуратно пытаются шутить про власть. Это считать намеком на возрождение политической сатиры?

стоянов: Ну, только если признать, что политическая сатира тоже бывает очень конъюнктурна. Я прямо вижу эти планерки, где решается: "А давайте мы немножко пройдемся по Белоруссии и Прибалтике. Да-да, сегодня можно по Прибалтике". Ну, какая это сатира? Вообще, я с сатирой в сложных отношениях. Мы шалили в 1990-е годы, и некоторые критики не простили нам того, что мы перестали стебаться над политиками. Но в тот момент сатиры стало так много, а юмора так мало, что мы предпочли юмор. Опять же в сатире велик процент сиюминутности, а мы в силу нашего возраста решили поработать на вечность, чтобы лет через двадцать не надо было объяснять, кто был министром, кто замминистра, а кто отвечал за идеологию. Хочется, чтобы зритель будущего по другим вещам почувствовал нашу эпоху: как мы одевались, как смотрели друг на друга, над чем смеялись. Эти вещи мне интереснее, чем показывать Жириновского.





 

Rambler's Top100 Rambler's Top100